Три фильма Михаила Ромма, изменившие сознание советских людей

Съемки фильма "Девять дней одного года"

«Девять дней одного года», 1962

В 1960-е годы Михаил Ромм - уже всеми признанный и обласканный властями классик, автор знаменитой Ленинианы, включающей в себя картины «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Владимир Ильич Ленин». Ромму незачем экономить и выискивать таланты среди студентов театральных училищ, к его услугам ведущие актеры Советского Союза.

Для фильма о физиках, которые жертвуют собой ради науки, Ромм собрал блестящий актерский состав: Алексей Баталов, Иннокентий Смоктуновский, Татьяна Лаврова. Они разыгрывают традиционную для советского кинематографа производственную драму: несмотря на угрозу погибнуть из-за радиации, герой Баталова физик-теоретик Дмитрий Гусев продолжает свои опыты. А когда врачи все-таки ставят ему диагноз рак, он намеревается бороться до конца и соглашается на сложную и опасную операцию по пересадке костного мозга.

То есть сюжет фильма вполне укладывается и в тенденции официозного кинематографа, и в генеральную линию партии. Что же, кроме несомненной качественной работы съемочной группы выделяет его из ряд подобных?

Дело в том, что это вечная история о людях, которые верят в идеальный мир, и не просто верят, а активно превращают действительность в этот самый идеал. Ну и конечно это насквозь шестидесятническое кино. Перед операцией в своей, возможно, предсмертной записке Гусев пишет: «Если Илья раздобудет мне брюки, мы успеем махнуть в «Арагви».

«Обыкновенный фашизм», 1965

Пожалуй, самый знаменитый фильм Михаила Ромма и несомненный шедевр документалистики. Составленная из кадров кинопленок, изъятых у эсэсовцев, картина производила на зрителей неизгладимое впечатление. «Из огромного количества материала мы отобрали то, что показалось нам самым поразительным, что даёт нам возможность вместе с вами поразмышлять» - говорил режиссер о целях фильма.

Впрочем, Ромм не был первооткрывателем такого приема. В той же манере сделано «Падение династии Романовых» Эсфири Шуб на основе дореволюционных кинохроник.

В «Обыкновенном фашизме» Ромм продемонстрировал удивительное мастерство монтажа, доказав, что по праву считается лучшим учеником и прямым наследником таких мастеров, как Сергей Эйзенштейн и Дзига Вертов. Часто, чтобы добиться своей цели, режиссер использует приемы «на грани»: делает стоп-кадры с самыми неприятными выражениями лиц нацистских лидеров, повторяет несколько раз одни и те же эпизоды, например, поцелуй партийного функционера с заводчиком Круппом, подчеркивающий зависимость нацистов от крупного капиталиста.

И такие приемы оказываются очень действенными. Через некоторое время фильм изъяли из проката и вовсе перестали показывать. Тогдашнему главному идеологу партии Михаилу Суслову показалось, что «Обыкновенный фашизм» критикует всякую однопартийную систему, в том числе и советскую. Однажды он даже сказал Ромму: "За что же вы нас так ненавидите?"

«Пышка», 1934

Первый фильм Ромма, который рождался далеко не в самых простых условиях. На написание сценария у режиссера было всего две недели. Отчасти поэтому он опирался на литературный первоисточник – одноименную повесть Ги де Мопассана, вернее, только вторую ее часть, в которой компания французских буржуа спасается от ужасов франко-прусской войны, и в их карете оказывается та самая Пышка – известная дама полусвета.

Тема была весьма неоднозначной, но создатели фильма всеми силами выделяли антибуржуазный посыл, который несла в себе исходная повесть. Уникальность картины для советского кинематографа заключается в том, что в «Пышке» чуть ли не впервые показан человек, который меняет свои убеждения под давлением окружающих.

Ромму приходилось работать в жестких рамках. Во-первых, для дебютной картины редко комы выделяли значительные средства, а во-вторых, в это самое время главным проектом «Мосфильма» были «Веселые ребята», курируемые лично Сталиным. Логично, что именно на эту картину были брошены все силы. Михаилу Ромму для его дебюта предложили набрать начинающих актеров, что он и сделал. Кроме того, создателям «Пышки» пришлось отказаться от звука, поэтому фильм был снят немым.

Этот фильм открыл для советского кинематографа Фаину Раневскую. Правда, после того, как съемки в холодных недостроенных павильонах «Мосфильма» завершились, она дала клятву больше никогда не сниматься в кино. К счастью, ее актриса не сдержала.