Дневник соцработника - 3: Когда одиночество страшнее пандемии

Одиночество страшнее угрозы коронавируса. Фото: Архив "КП"

Дончанка Валентина Пархоменко, по профессии медсестра, работает с горем уже 28 лет. На ее плечах – брошенные старики, глубокие инвалиды, среди которых и дети. Мы продолжаем публиковать ее откровения по поводу работы на невидимом для благополучных людей фронте.

Загадочные пневмонии были давно

У меня двоякое ощущение от новой беды в виде коронавируса. С одной стороны – чувство большого обмана. Но я не вирусолог, специальных знаний в этой теме нет.

С другой – рассказы медиков, которые видели, как умирают ковидные пациенты. Но я помню и встречу на курсах с главным иммунологом Донецка в 2009 году. Тогда бушевал свиной грипп и люди страдали от осложнения – атипичной пневмонии.

Медицинские маски исчезли, марли тоже было не достать. Богатым дончанам тогда впаривали какое – то очень дорогое лекарство – «противоядие» от свиной напасти.

Так вот, профессор по иммунологии нам тогда рассказал «засекреченную информацию»:

- И до свиного и птичьего гриппа я часто бывал на вскрытиях, когда патологоанатомы разводили руками. Умершие – молодые люди, социально благополучные, не курильщики, не шахтеры. Но их легкие были буквально черными. У нас не было специальных тестов, чтобы провести достоверное исследование. Хотели привлечь коллег из Харькова. Облздрав категорично запретил. Хорошо, хоть с должностей не уволили за такую инициативу.

Сейчас, встретив коронавирусную угрозу, никто из моих коллег – соцработников в споры по поводу пандемии не вступал. Нас собирали, рассказывали, как общаться с пациентами, которые в зоне риска (а это практически все), как мыть руки и обязательно соблюдать масочный режим.

Некоторым моим приятельницам было страшно. Мне – нет. Наверное, сказывался опыт медсестры одной захолустной больницы, где я насмотрелась на многое.

А мороженое – только детям

Первая моя подопечная, к которой я пришла в апреле (после объявления коронавирусной угрозы – Ред.) - Татьяна Львовна. Ей 85, букет заболеваний – согласно возрасту, но ум ясный, рядом – никого.

Бабулька встречает меня, обмотав лицо ситцевым платочком в горошек.

- За тебя волнуюсь, Валечка, - говорит Львовна. – Мы ж старики и тут виноваты – можем заразу молодым принести.

Я даю ей медицинскую маску, Татьяна Львовна крутит ее поврежденными артрозом пальцами и возвращает назад.

- Ненадежная она, – таков вердикт.

Целыми днями старушка смотрит в окно. На телевизор уделяет не больше двух часов в день – «чтоб не портить глаза». Рассказывает мне потом свои наблюдения:

- Вчера видела парнишку – точь – в точь мой первый начальник. Добрый был! Подкармливал меня из тех гостинцев, которые ему приносили.

Всю жизнь Татьяна проработала в районной администрации. Начала с канцелярии, потом доросла до секретаря председателя района. А с возрастом, по тем же приемным, ее карьера совершала свой путь вниз. На пенсию провожали из канцелярии.

Один раз профсоюз дал Татьяне путевку на Азовское море. Бесплатную. Этими воспоминаниями и сохранившимися черно – белыми снимками, она дорожит до сих пор.

На фото Татьяна с мужем и двумя детьми. Муж жизнерадостно улыбается в объектив и держит огромный арбуз. Это его последнее фото – через год мужчина погиб на шахте. Но не из – за аварии. Мужа (работал слесарем), ударило током на поверхности. Комиссия составила акт о нарушении им правил техники безопасности. Поэтому выплаты по потере кормильца у Татьяны были мизерные.

- Еле концы с концами сводила! – Вспоминает она. – Мороженое детям раз в месяц покупала. Ты мне когда его приносишь, Валечка, я сразу думаю – а где Людочка, где Сашенька, чтобы им отдать…

Во время угрозы эпидемии коронавируса пожилые люди оставались на самоизоляции. ФОТО: Александр Шурлаков

У меня появилась цель

Дети уехали из Донецка давно. Дочь звонит иногда, но доехать из Крайнего Севера все не может. А теперь есть железобетонный повод - COVID-19.

Сын приезжал лет десять назад, когда у матери случился инсульт. Заплатил завотделению, чтобы подержали подольше, потом заплатил другому заведующему, чтобы еще подержали, и уехал.

Мне это напомнило передержку домашних любимцев. Уехал отдохнуть, и пристроил котика в гостиницу для животных за хорошую сумму.

Вскоре старушку выписали. Забирала ее из больницы я – больше некому. Лучшие подруги уже на том свете, а других Татьяна Львовна иметь не захотела.

- Не хочу никого обременять! Что я им дам взамен? Рассказы о своей жизни? Да кому они нужны! – Трезво рассуждает старушка.

В каждый мой приход Татьяна Львовна показывает, где лежат ее деньги на похороны, одежда. Смотреть на это тяжело. Я привязалась к ней – скромной женщине, которая с достоинством несет свое бремя одиночества. Я чувствует то же, что ощущает и она – скоро придет пора уйти навсегда.

Как – то попросила телефон сына, или дочери. Не дала. Но. Каюсь, я тайком взяла ее блокнот еще советской эпохи, где все страницы разбиты по буквам. На букву «Д» нашла номера Людочки и Сашеньки. На этой же странице потертые уже иконы их святых покровителей. Татьяна Львовна молится им каждый день.

Звоню Александру, представляюсь, рассказываю о матери и мягко напоминаю, что он с сестрой прописаны здесь, им достанется наследство. А приехать, чтобы увидеть маму, при наличии местной регистрации можно. И посидеть на самоизоляции – не такая уж глобальная проблема. Сказать о том, что Татьяна Львовна вот – вот уйдет – не успевает. На меня обрушивается рев менеджера среднего звена какой – то строительной фирмы.

- Да я работаю круглыми сутками, в то время, как вся страна сидит на удаленке! Да я не помню уже как меня зовут!

- Александр, - успеваю напомнить я.

- Слушайте, дамочка. Вы, видно, квартиру матери приглядели…

- Та пошел ты, сынок! – Говорю на прощанье и бросаю трубку.

Теперь, помимо ярости на оперившихся детей, которые считают, что старость их никогда не застанет, у меня есть цель. Не смотря на приказ сидеть старикам дома, хочу вывезти Татьяну Львовну в сквер, рядом с ее бывшей работой. Чтобы она посидела там на своей любимой лавочке, покормила голубей. И пусть не хочет одевать медицинскую маску. Ее платочек в горошек тоже сойдет.

ЧИТАЙТЕ ТАК ЖЕ:

Дневник соцработника: Главное - не возненавидеть старика

Откровения о реальной жизни пожилых, у которых для спасения нет и соломинки (подробнее...)

Дневник соцработника - 2: Сдается ли универсальный боец

Истории тех, о ком не хочет знать благополучное общество (подробнее...)