Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды26 апреля 2020 22:01

Русская рулетка

Наш обозреватель Денис Горелов - о сериале «Достоевский»
Евгений Миронов в сериале «Достоевский». Фото: Кадр из фильма

Евгений Миронов в сериале «Достоевский». Фото: Кадр из фильма

На вопрос, что именно в России лучше, чем в чужих странах, Достоевский коротко отвечал: «Все лучше».

Н. С. Лесков.

Любопытно, что профессиональные недруги России мотивируют свои чувства именно Достоевским: я, мол, русских знаю, я Достоевского читал.

Никто не божится Чеховым или Толстым.

У Чехова русские нелепые, у Толстого одержимые - и только у Достоевского все как один грешники, избывающие свой грех раскаянием либо упорствующие в нем, а значит, в чужих глазах только и достойные считаться русскими.

Достоевского бы это, наверно, расстроило, а после бы плюнул: пусть их. Мало что в жизни он презирал так, как наше западничество и вечную оглядку на иностранцев (оттого-то на него, видать, и заедались так главные русские западники Набоков и Бунин).

Постановка 2011 года была предвестием грядущего консервативного поворота - антилиберального, антизападного, национализирующего Христа и освященного великим именем, с на удивление киногеничной биографией. Документально удостоверенные дикие увлечения. Выезды по заграницам с деньгами и натощак. Игроцкие страсти. Падучая. Каторга. Солдатчина. Подрасстрельное стояние на петропавловском плацу. И совершенно оглашенная проповедь русского превосходства во всем. Умеющий оценить перспективность сюжета драматург Володарский ухватился сразу, достоевсковеды после чертыхались, вымарывая эффектную отсебятину, - но суть личности за поверхностной чередой экстремальных событий угадана, ей же богу, верно.

Кротость и взрыв. Гордыня и послух. Личный и творческий интерес к самым инфернальным женским типам, которые тот же Набоков считал выдумкой и которых, меж тем, мечтали играть самые неуравновешенные и интересные актрисы мира, - не меньше, чем мужчины Гамлета. Миронов Евгений Витальевич, с его мягким юродством и бешенством, с закушенной верхней губой уже играл старшего из Карамазовых-братьев в «Современнике», потом Мышкина и произведен наконец в полные Достоевские - по чину. В лучшие моменты похож на священника - так и Федор Михайлович в лучшие моменты на священника был похож. На картинах и памятниках всегда выходил каким-то скомканным, корявым - эту скомканность и рефлексию Миронов и играет.

Владимир Хотиненко в сериальской своей ипостаси будто переживает второе рождение - в Миронове воплотясь. Вместе они сделают Ленина в «Демоне революции», пока вместе разыгрывают Достоевского. Много написано о том, сколько у Тарковского в «Зеркале» поставлено кадров под Вермеера и Брейгеля (да и грех не заметить) - и совершенно все молчат, насколько кадр «Достоевского» цветом и композиционно построен под самых угрюмых из русских передвижников - Перова, Крамского и Ярошенко. Серый, специально Достоевским поминаемый снег. Серые арестантские робы. Серые шинели. Кибитки. Сюртуки. Булыжник. Колоннада Казанского собора. Какая-то особая серая желтизна богоугодных домов - такой цвет у Мариинской лечебницы для бедных, где Ф. М. родился и где теперь его музей-квартира. Когда в зачине каждой серии Перов пишет знаменитый Третьяковым заказанный портрет Ф. М., играет его тоже художник, мультипликатор-оскароносец Александр Петров, действительно на Василия Григорьевича дивно похожий, и это назначение - само по себе высший режиссерский пилотаж.

Достоевский понурый. Достоевский исповедальный. Достоевский горячечный. Достоевский в удаче - в прапорщики произведенный, сменивший бескозырку на фуражку, а солдатскую шинелишку на офицерскую с воротником.

Достоевский на эшафоте.

Набоков легко и виртуозно ловил его на путаности проповедуемой христианской доктрины, мазохизме героев и поэтизации страдания, фантомности всех его безусловно положительных персонажей от Зосимы до Алеши, но это была всего лишь его фирменная ловля бабочек, суетная и ненужная. Равных Достоевскому в проповеди самого фундаментального христианского закона ни в русской, ни в мировой литературе нет и, видимо, уже не будет. Хотиненко с Мироновым удалось особенное. Снять и сыграть житие подлинно святого великомученика, чьи грехи ничтожны, страсти поучительны, а отсутствие официальной канонизации кажется недосмотром погрязшего в мирских заботах клира.

За такое встарь Госпремию давали - да и сейчас не грех.

«ДОСТОЕВСКИЙ», 2011.

Реж. Владимир Хотиненко.

Россия К