Отчаявшаяся мать поехала к властям в Москву, чтобы ей помогли вернуть ребенка

Виктория Подчасова с дочерью и сыном.

Барнаульские приставы три года не могут найти и передать ребенка матери, у которой его забрал отец. Мальчик не живет с мамой с четырех лет — сейчас ему семь. За три года Виктория Подчасова видела сына один раз, и то в присутствии толпы официальных лиц. Все это время она судится с отцом ребенка. Отчаявшись, женщина отправилась в Москву в приемную президента, в Федеральную службу судебных приставов, в СКР, Генпрокуратуру РФ и к детскому омбудсмену.

«Фильм ужасов»

По действующему решению суда мальчик должен проживать с матерью, а отец может общаться с ним по установленному графику. В 2016 году Виктория вместе с дочкой и сыном из Барнаула переехала в Норильск. После этого отец мальчика Сергей Молоков подал иск в суд, требуя определить место жительства ребенка с ним. В марте 2017 года он получил необходимое ему решение суда и вместе с приставами забрал его из детского сада Норильска в Барнаул. Впоследствии этот вердикт отменил краевой суд по жалобе Виктории Подчасовой, однако ребенка ей не вернули.

— В борьбе за Ванечку его отец дошел до попытки дачи взятку приставу. Сергей пытался договориться с представителем власти о том, чтобы тот не искал его и сына. За это против него возбудили уголовное дело и наказали штрафом в полмиллиона рублей, — рассказала «Комсомолке» Виктория Подчасова.

За то время, что мальчик живет у отца, он утратил психологическую связь с матерью — это доказали с помощью психологической экспертизы. Это и неудивительно — ведь за все время разлуки ребенок виделся с мамой лишь однажды, в декабре 2018 года. Тогда вместе с приставами, психологами, юристами и органами опеки проводились исполнительные действия по передаче мальчика. Но он так и не вернулся к маме.

— Это был просто фильм ужасов. Ванечка вышел сам не свой, и нервно щипал ручки. Не воспринимал ни меня, ни сестру. А когда у нас начал налаживаться контакт — он катнул мне машинку в ответ, адвокат Молокова начал кричать: «Отойдите от ребенка!» Его тут же быстро увели, и больше пообщаться не дали. Еще бы немножко, и он бы подошел ко мне. Психолог поднялась в комнату с Ванечкой и Сергеем, а меня не пустили. Она потом спустилась раскрасневшаяся, и если до этого относилась к ситуации нейтрально, то после встала на сторону отца, — говорит Виктория.

Ребенок прячется.

Фото: pixabay.com

По жалобам матери прокуратура не раз выносила представления приставам и органу опеки Ленинского района, которые не приняли «достаточных и адекватных мер по передаче ребенка». Фактически на данный момент до сих пор находится в силе решение Зонального районного суда от 2015 года о том, что ребенок должен жить с матерью.

Всё решают деньги?

После двух лет бесплодных попыток передать ребенка районный, а впоследствии и Алтайский краевой суд приняли решение поместить мальчика в центр временного содержания детей до того, как за ним приедет мать. Но и это не помогло: приставы отчитываются о расклейках ориентировок, мониторинге машин Молокова, но забрать ребенка не могут.

— Это просто какая-то стена, которую я не могу никак пробить. Все действия — мои и юриста — идут в пустоту. Мне уже кажется, что Молоков ждет, когда Ванечке 10 лет исполнится, чтобы он смог выразить желание жить с отцом, и оборвал связь с ним окончательно, — считает Виктория.

Женщина уверена, что отец ее ребенка решает проблемы с помощью денег. Он бизнесмен, материально более чем обеспечен. При этом, утверждает Виктория, когда она забеременела, Сергей «пропал» со словами: «Это не входит в мои планы».

— Когда Ванечка родился, я записала его на себя, отчество дала, как у старшей дочки. А потом объявился Сергей и решил установить свое отцовство.

Когда суд признал Молокова отцом, он стал приходить в гости к Виктории и навещать сына. Какое-то время общение было похоже на нормальное: повидаться с внуком даже приезжала мама Сергея. Но визиты отца, по словам женщины, омрачались постоянным недоверием к ней и угрозами забрать сына, если она найдет другого мужчину.

Мама и сын. Фото: Виктория Бородинова from Pixabay

— Однажды Сергей вообще забрал Ванечку у моей мамы, когда они гуляли в парке, и уехал с ним, отключив телефон. Мне стоило больших моральных сил вернуть ребенка домой. После этого Ваня боялся спать один, за руку меня держал. И я настояла на том, чтобы Сергей общался с ним по графику, который установил суд, — призналась Виктория.

После этого отношения между Молоковым и Подчасовой совсем испортились. Сергей, по словам Виктории, стал навещать сына с видеокамерой на одежде, а если находил у ребенка синяки — писал заявления о том, что мама его бьет. Правда, ни одно из них не дало эффекта — доказательств побоев правоохранители не обнаружили.

«Я ненавижу и себя, и государство»

Женщина утверждает, что уехала в Норильск, чтобы просто отдохнуть от постоянного прессинга, а не для того, чтобы скрыть сына от отца. Перед отъездом она уведомила Сергея Молокова, как полагается по закону.

По словам Виктории, она ведет максимально положительную жизнь: официально работает в муниципальном предприятии «Расчетно-кассовый центр», нареканий по службе не имеет, растит дочь.

— Я полностью отрезана от ребенка. Я уже обзвонила всех родственников Молокова, даже его жене звонила. Они уже трубки не берут, а Сергей может включиться и просто молчать в ответ. Я прошу дать телефон ребенку, но никакой реакции в ответ не получаю. Аленочка, моя старшая дочка, очень скучает по брату, и все время спрашивает: «Мама, когда мы его заберем?» А я не знаю, что ей ответить. Даже в детском доме не разлучают братьев и сестер, — плачет Виктория.

Женщина искренне не понимает, почему никто до сих пор не может исполнить решение суда, который стоит на ее стороне. Более того — в 2018 году Сергей Молоков подавал новый иск об определении места жительства ребенка с ним, и несколько раз обжаловал решения судов, но ему на данный момент отказали все инстанции.

— Мне кажется, Сергей направляет все усилия на то, чтобы сделать мою жизнь невыносимой, — говорит Виктория.

Папа и сын. Фото: Olya Adamovich from Pixabay

Недавно мама Вани зачислила его в школу в Норильске. Но Сергей Молоков отчислил его. По запросам юриста Виктории и приставов мальчик нигде не числится: ни в медучреждениях, ни в садике, ни в школе.

— Возможно, его вообще будут учить на дому, чтобы скрывать. Это очень страшно. У меня постоянное чувство вины, что я плохая мать, потому что не смогла взять и забрать своего ребенка. Ощущение, что я не сделала чего-то. Казалось бы, закон на моей стороне, и мой ребенок известно, у кого — бери и забирай. Я и себя ненавижу, и наше государство. Но я все равно не сдамся, буду биться до последнего. А если не получится — сын все равно вырастет, он все узнает, — с жаром говорит Виктория.

Женщина уверяет, что при всех обстоятельствах готова идти на мировое соглашение и согласовать способ передачи ребенка без помещения его в приют.

Отец мальчика: «Я намерен бороться за ребенка до конца»

Сергей Молоков пояснил «Комсомолке», что искренне уверен в ненадежности Виктории как матери. Он считает, что Ване будет лучше с ним.

Отец рассказал, что не только он, но и Виктория неоднократно находилась в исполнительном розыске за неисполнение установленного графика общения ребенка с ним. Кроме того, в 2015 году Викторию привлекали к уголовной ответственности за избиение судебного пристава — дело окончилось примирением сторон.

— Виктория вела не самый благополучный образ жизни. В 18 лет она стала матерью-одиночкой. В 2014-2016 годах сожительствовала с наркоманом. Я не раз писал заявления в полицию по поводу следов побоев, которые находил на теле ребенка, — рассказал мужчина.

Сергей считает, что во время сожительства Виктории с наркозависимым человеком жизнь Вани «была в реальной опасности». Ее экс-сожитель утверждает, что в этот период Виктория неоднократно употребляла наркотики и жестоко била детей.

— Я считаю, что она подговорила своего сожителя сжечь мой автомобиль, чтобы отвадить меня от сына. Он был за это осужден, — добавил Сергей.

Ситуацию с попыткой дачи взятки приставу, за которую он получил судимость (на данный момент она погашена — прим.ред.), Сергей считает провокацией. Кроме того, он намерен обратиться в суд с требованием лишить Подчасову родительских прав.

Судебные приставы. Фото: сайт ФССП

По словам отца, Ваня не раз рассказывал и сотрудникам полиции, и детским психологам, что следы побоев на его лице и теле — результат материнского воспитания. Органы опеки и попечительства также выступают на его стороне.

— Абсурд ситуации еще и в том, что мать, похоже, не намерена воспитывать сына самостоятельно. Решение суда о помещении Вани в центр временного содержания — это фактически означает, что его отдадут в детский дом. А заберет она его оттуда или нет — большой вопрос, — говорит Сергей.

Также мужчина отметил, что пару месяцев назад были инициативы с обеих сторон о заключении мирового соглашения, чтоб до передачи ребенка определить порядок его встреч с отцом, но позиция матери была категорична — только после передачи.

— Это явно говорит о том, что после передачи сын со мной видеться не будет! Наши переговоры зашли в тупик. Я их общению никак не препятствую, много раз предлагал им лично встретиться, но чтобы не было вреда сыну. Но не встречи ей нужны, а деньги!, — считает мужчина.

Адвокат Сергея Молокова Юрий Петров заявлял сайту Barnaul 22, что у них имеются заключения психологов о том, что Иван получит психологическую травму при передаче его матери, так как очень привязан к отцу.

— Вопрос объективности судов давно обсуждается экспертами. Суды принимают решения по накатанной, по аналогии, не вникая в детали. Но одно дело, когда вопрос касается денег или имущества, а другое дело — судьба ребенка. У Молокова — благополучная семья, трое детей. Сына от предыдущего брака он не намерен бросать. Молоков планирует забрать ребенка себе на постоянное воспитание, и за это право отец намерен бороться до конца, — резюмирует адвокат.

Что в итоге?

Несмотря на все претензии отца, до настоящего времени суды встают на сторону матери. Исключением являлось лишь одно определение от 2017 года, которое дало право Сергею Молокову забрать ребенка из Норильска. Впоследствии оно было отменено.

Согласно данным одного из последних решений судов относительно места жительства ребенка, Виктория Подчасова никогда не состояла на учете как зависимая от алкоголя либо наркотиков — как и Сергей Молоков. Сведения о том, что она якобы избивала детей и употребляла наркотики, суд счел надлежаще не подтвержденными. Апелляционные и кассационные жалобы Молокова были отклонены.

Несмотря на поддержку органов опеки и более благополучное материальное положение отца, суды раз за разом встают на сторону матери и указывают на то, что у ребенка не сформировано общение с ней по причине того, что отец «злостно» и «умышленно уклоняется от исполнения решения суда». Установлено, что мальчик был привязан к маме до расставания с ней.

На данный момент Сергей Молоков и Ваня находятся в исполнительных розысках — то есть, их до сих пор ищут приставы.

Розыск Сергея Молокова. Фото: скриншот сайта ФССП России

— Решения судов у нас есть уже все, какие только можно было получить. Причем Сергей, наверное, уже пытался обжаловать тоже все, что мог, и получил отказы. Все его доводы тщательно изучали, заседания порой длились по 5-6 часов. Последний процесс начался в ноябре 18-го года и кончился в феврале 20-го. Вряд ли это можно назвать слепым предпочтением стороны матери. Но толку от этого пока — ноль. Приставы разводят руками, последний розыск на ребенка завели аж в апреле 2019 года — почти год никаких результатов. Прокуратура уже указывала службе на то, что они не создали условий для передачи ребенка, — говорит юрист Виктории Подчасовой Ирина Пироженко.

Сейчас Виктория надеется, что на ее проблему все-таки обратят внимание после ее визитов в официальные представительства всех возможных структур в Москве. Ей удалось передать свои жалобы. На одну она уже даже получила ответ — в приемной президента посоветовали обратиться в полицию.

— Мы уже много раз обращались в полицию. Однажды они даже нашли Ванечку, но ничего не сделали: просто сфотографировали его, что с ним все в порядке, и закрыли дело! Да и приставы тоже хороши: они уже однажды попадали в квартиру Молокова, но тоже ничего не предприняли! При этом постоянно просят у меня то бензин, то машину, ссылаясь на нехватку ресурсов для розыска, — говорит мать.

Если даже родители сумеют в конечном итоге договориться, вся эта ситуация навсегда оставит след в психике ребенка. «Комсомолка» искренне надеется, что органы власти все-таки помогут поставить точку в этой запутанной истории и наладить отношения мальчика с обоими родителями.

Справка

Согласно статье 61 Семейного Кодекса РФ, родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Приставы повесили долг за коммуналку на полуторогодовалого ребенка

Прокуратура не нашла в этом нарушений (подробнее)