+9°
Boom metrics
Общество26 февраля 2020 22:00

Онколог-маммолог: «Мы хотим, чтобы пациенты могли пользоваться полисами и лечились не за границей, а в Молдове, у хороших врачей»

В эксклюзивном интервью «Комсомольской правде» Людмила Киструга откровенно рассказала о том, как лечат онкологию в Молдове
Число онкопациентов в Молдове, увы, растет.

Число онкопациентов в Молдове, увы, растет.

Людмила Киструга в 2013 году потеряла свою маму – Зинаиду Киструга, которая проиграла борьбу с раком молочной железы. То, что случилось с мамой, определило будущее Людмилы, которая сейчас помогает сотням женщин справиться с тяжелым заболеванием. Она очень хорошо понимает, через что проходят эти пациентки. Людмила Киструга – онколог-маммолог, хирург в Институте онкологии. В интервью «Комсомольской правде» она рассказала о том, как относятся к онкологии в Молдове, что мешает лечению, стоит ли ехать за границу на лечение, будут ли в Молдове врачи в будущем и о многом другом.

Людмила Киструга - маммолог-онколог.

Людмила Киструга - маммолог-онколог.

- Людмила, ваша мама ушла из жизни после многих лет борьбы с раком. Это повлияло на ваше решение выбрать профессию онколога-маммолога?

- Когда заболела мама, я училась в лицее с профилем – биология и химия. Мы все сплотились. Очень часто приходили в отделение. Мне пришлось на все это посмотреть изнутри. И мне очень понравился коллектив, несмотря на всю специфику. Мне, как профильному лицеисту, разрешили пойти на операцию, и я поняла, что это может быть моим. Я также понимала, что мне нравится работа с женщинами.

Мама очень гордилась и поощряла мой выбор. Она говорила, что работа сложная, но мне по плечу.

- Лично пережив ужас потери близкого человека от этой болезни, как вы эмоционально справляетесь с вашей профессией?

- Учишься видеть хорошее. Радуешься победе пациентов. Есть много пациентов, которые приходят на запущенных стадиях, но проходят годы, даже более 10 лет, и они живы! Стараешься абстрагироваться от негатива и видеть больше хорошего. А это очень важно для пациентов. Ведь твои эмоции им передаются. Они очень чувствительны.

Новостей больше хороших, чем плохих

- Вы можете сказать, что на поле боя с онкологией больше хороших новостей нежели плохих?

- Да, больше хороших! Просто о хороших меньше говорят. Дело в том, что психология людей такова, что те, у кого все уже хорошо, стараются быстрее забыть о том, что было. Они редко рассказывают о том, как боролись и победили рак.

- А вы хотели бы, чтобы рассказывали больше?

- Да, это поменяло бы картину происходящего. Вот недавно прошел Всемирный день борьбы с онкозаболеваниями. Мне не понравилось, как у нас трактовали этот день многие клиники, в том числе частные. Большими буквами было написано, сколько людей умирает от онкологии каждый год. Это неправильная трактовка в день борьбы с заболеванием! В этот день нужно говорить не о том, сколько умирает, а призывать к борьбе, к ранней диагностике.

Пациенты — люди душевные

- И все же, к несчастью, процент смертности от онкологии во всем мире и в Молдове высокий. Как вы переживаете неудачи пациентов?

- Чувствую себя очень подавленно. Это не та подавленность, когда теряешь близкого человека, но это тоже, мягко говоря, неприятно. Это пациенты, с которыми у тебя есть прошлое. Ведь ты общался с ними какое-то время. Появляются воспоминания. Пациенты - люди душевные. В такие моменты стараешься сохранять спокойствие ради других пациентов. Они не должны видеть, что тебя что-то мучает. Иначе становишься нечеловеком. Как я уже сказала, каждый пациент очень восприимчив к настроению своего доктора, это однозначно. Они сразу чувствуют, когда мы без настроения, когда что-то не так. Неправильно передавать им свои внутренние переживания!

- На Западе к раку относятся немного по-другому, с бОльшим оптимизмом. Меняется ли в Молдове отношение к онкологии?

- Действительно, у нас больше все в черных тонах видят. Трудно сказать, почему. Надо отметить, что в Молдове показатель числа онкобольных далеко не самый высокий как в СНГ, так и в Европе. И у нас умирает не больше людей, чем за границей. Три новых случая рака молочной железы в день в Молдове – этот показатель сопоставим с показателем других стран.

Возможно, одной из причин такого восприятия является то, что у нас все больные сконцентрированы в одном месте – Институте онкологии. За границей часто оперируются и лечатся в клиниках общего профиля.

Но ситуация понемногу меняется. Есть пациентки, которые стараются изначально видеть только позитив. Да, у меня есть болезнь, но я пришла к врачу и начала лечение, это уже хорошо.

- Поначалу у женщин, узнавших о своем диагнозе, всегда шок, а потом – зависит от врача?

- От врача, от характера пациента. Очень часто уже на второй день пациентки берут себя в руки, и перед нами совсем другой человек. Чаще всего они успокаиваются и воспринимают все более адекватно, корректно, когда начинается лечение. Может, потому что чувствуют, что делают шаг к выздоровлению. Но, опять же, если это человек с характером и борец по жизни.

Пессимисты уходят чаще оптимистов

- Наверное, настрой зависит еще и от стадии болезни?

- Есть очень много случаев, когда стадия далеко не начальная, а результаты хорошие. Сильно зависит от самого пациента, его взаимодействия с окружающим миром, докторами, насколько он идет на контакт, верит в хорошее. Если пациент приходит на лечение настроенным пессимистично, к сожалению, он быстро уходит. Лечение при таком пессимизме не дает такого результата, который теоретически должен быть.

- В лечении онкологии Молдова успевает за развитыми странами?

- Мы пытаемся.

- Но многие уезжают за границу, хоть куда, лишь бы лечиться не в Молдове…

- Вот это «хоть куда» не всегда правильно. Потому что теряется драгоценное время. Клиники за границей тоже разные. Есть клиники, перед которыми мы преклоняемся и у которых мы много нового узнаем и учимся у них. А есть такие, где на первом плане все же финансовый момент. Чем дольше ты будешь там лечиться, тем больше денег они будут на тебе зарабатывать. Мы видели разные случаи. Бывало, что пациентки уезжали и лечились на самом высшем уровне, результаты операции и химиотерапии на 10+. Но видели и случаи, когда пациентки лечились в клиниках с более сомнительной репутацией и результаты лечения были плачевными.

- Некоторые ваши коллеги говорили вслух, что в Молдове химиотерапию делают плохо, и советовали делать ее за границей.

- Наши химиотерапевты «прошли Крым и Рим», они очень хорошие! Что касается качества препаратов, известно, что есть мировые фирмы, а есть аналоги. Точных данных о том, что с такими-то препаратами хорошо, а с такими-то хуже, нет, есть только предположения.

- Врачи всегда учатся. Бывает ли такое, что вы понимаете, что сейчас в лечении вы сделали бы что-то по-другому, чем лет 5-10 назад?

- Конкретно в нашей специфике этого момента нет. Все операции типовые, более-менее стандартные. Но теоретически всегда надо быть на уровне, потому что как раз в плане теории постоянно что-то меняется, появляются какие-то новинки, комбинации препаратов, и даже если ты не химиотерапевт, ты все равно должен понимать, как минимум, принципы химиотерапии, знать новые препараты и их аналоги.

- Случается ли, что во время операции у вас вдруг появляются какие-то сомнения и нужна помощь или совет?

- Для этого есть завотделением и совет консилиума. Приглашаются коллеги. Эти моменты решаются. Бывают разные случаи. Например, когда пациентка очень пожилая и начинает прыгать давление, а операция еще идет. Бывает так, что даже если ты понимаешь, что твое решение правильное, все равно приглашаешь кого-то, чтобы вместе обсудить, чтобы обезопасить всех.

Почему ругают врачей

- Вы работаете не только в Институте онкологии, но и в частной клинике. Ради зарплаты или есть еще какие-то причины?

- В том числе и ради зарплаты. Кроме того, есть определенные пациенты, которые не любят приходить в Онкоинститут, но хотят именно к тебе.

- Где вам легче работать?

- Может, в частной клинике легче, но интересно и тут и там. Институт онкологии – это то, к чему я стремилась. Здесь люди, с которыми я начинала работать. Это место, где я стала врачом.

- Как вы считаете, почему в обществе много негативных отзывов о врачах в целом и о врачах Онкоинститута в частности?

- Во-первых, люди часто обобщают. Врачи бывают разные. Но отмечу один момент. Процесс лечения онкологии длинный и многоэтапный. Когда ты идешь удалять аппендицит, даже если тебе что-то не понравилось, ты удалил, поставил точку и забыл. Когда ты проходишь лечение год-полтора-два и каждый раз сталкиваешься с каким-то грубым врачом, все это накапливается. Во многих случаях пациенты правы.

- А с вами случается так, что пациент выводит из себя и приходится быть грубой?

- Не знаю, что должен сказать пациент, чтобы вывести из себя врача. В отделениях такое случается крайне редко. Я сужу по нашему отделению.

- Известно, что в Молдове большой отток врачей. У вас были мысли уехать? Будут ли у нас врачи в будущем?

- У меня мыслей уехать не было. Я – патриот. Но это правда, врачи уезжают. Выпускники мединститута – тоже. Кто-то перепрофилируется, идет в фармацевтические компании. В районах большой дефицит врачей. Я настроена пессимистично по поводу наличия врачей в Молдове в будущем.

- Я знаю, что вы даете некоторые советы и общаетесь с пациентами в соцсетях бесплатно. Почему?

- Я долго думала, начинать мне это занятие или нет. Но я рада, что могу помочь, особенно эта помощь нужна нашим женщинам, находящимся за границей. У них нет возможности попасть там быстро на прием или приехать сюда.

- У нас сейчас тоже не так просто, учитывая необходимость записи.

- Да, это беспокоит как пациентов, так и нас, врачей. За границей всегда ждали по несколько месяцев, а у нас раньше было проще попасть к врачу, есть с чем сравнивать. Мы теряем время. Лечение надо начинать очень быстро, а на томографию, например, очередь на 1-2 месяца. Мы, конечно, пытаемся ускорить, просим, но очередь – из людей. Каждый важен, кого-то сдвинуть – тоже неправильно. В общем, это проблема.

- Врачи всегда твердят о важности регулярных проверок. Бывают случаи, когда пациентка регулярно проверялась, а у нее все равно нашли опухоль?

- Да. Регулярный контроль еще не гарантирует, что у тебя не будет рака. Но если приходить вовремя на контроль, можно гарантировать, что прогнозы на жизнь будут лучше и лечение будет другим.

- Насколько информативны анализы?

- Есть онкомаркеры, но они - относительный показатель, зависящий от нескольких факторов, их надо учитывать, когда пациентка сдает анализы. Есть генетические показатели, которые могут показать, есть ли предрасположенность. Но анализы нужно сдавать по направлению, а не самостоятельно.

- Что делают пациентки, анализы которых показали, что у них есть предрасположенность?

- Они приходят чаще на контроль к врачу, не раз в год, а раз в полгода. Есть и те, кто сделал себе профилактическую мастэктомию с имплантами.

- Сыграл опыт Анжелины Джоли? Или и без нее знали бы?

- Этот случай заставил нас еще раз тщательно сравнить все «за» и «против», все клинические нюансы. Даже мы, врачи, еще больше стали узнавать об этом в связи с этим случаем, ведь пациенты спрашивают и ты начинаешь узнавать об этом больше.

Лечение — лотерея?

- Бытует мнение, что врачи сами ничего не знают, что, откуда и что с этим делать. Медицина же не точная наука…

- То, что это неточная наука, это однозначно так. То, что трудно понять, что послужило причиной заболевания, тоже верно. Но в онкологии делаются серьезные шаги, которые продлевают жизнь. Мы можем сказать, что ненадолго, но для пациента каждый прожитый месяц – это долго, возможно, это для них целая жизнь.

- Вы можете сказать, что лечение от рака – это лотерея: повезет – не повезет?

- Есть такой момент... К сожалению, этим рак и непредсказуем. Можешь лечиться у лучших врачей, с лучшими препаратами, но может не повезти. И, наоборот – бывают запущенные случаи, люди лечатся с перерывами, а живут и забывают о проблемах.

- Насколько быстро растет число больных в Молдове?

- Растет и, увы, молодеет. Раньше, еще в 2005 году, пациентка с раком молочной железы в 40 лет была в Молдове редкостью. Сейчас 40 лет – сплошь и рядом. Есть 23-24-летние пациентки, даже 19-летняя была, правда, не моя пациентка.

- Есть ли в Молдове случаи рака груди у мужчин?

- Да, и есть прирост. Цифры, конечно, несопоставимы с женскими показателями. В 2018 году было 6-7 случаев. Тактика лечения та же самая, что и у женщин.

- Напоследок, какие дадите главные рекомендации для женщин, кроме регулярных визитов к врачу и самообследования каждый месяц?

- Спать, потому что это снимает стресс, без которого наша жизнь невозможна, и правильно питаться.

- Спасибо большое за интервью!

Еще больше новостей - на нашем Телеграм-канале!