Дом Дроздов был построен в 1870 году.
Фото: Наталия КРИВЕЦ
Церемония открытия мемориальных досок прошла накануне Дня защитников Отечества. По большому счету хозяин дома, Викентий Дрозд, и был самым настоящим защитником Отечества, хоть и воевал раньше, чем этот день появился в календаре.
- Папа был унтер-офицером, служил во Владивостоке, а когда началась война, его часть перебросили под Сморгонь. Там он получил за участие в боях Георгиевский крест IV степени, - рассказывает дочь героя Первой мировой войны Зоя Голикова. - Он был высокий и статный, был обучен грамоте, и его отобрали в Георгиевский батальон, который охранял Николая II. В 1917 году отец был рядом с ним в ставке в Могилеве.
Викентий Дрозд в годы службы в охране императора Николая II, 1916. Фото из семейного архива.
У Викентия Дрозда было трое детей - две дочки и сын. Старшая дочь Ольга Щуцкая ушла из жизни в прошлом году. Незадолго до смерти она оставила свои воспоминания об отце.
- О царе он хорошо отзывался, - вспоминала тогда Ольга Викентьевна. - Только говорил, что у него не хватало характера, твердости и решительности. Отец был в числе сопровождающих Никола я II на станцию Дно, когда царь под давлением Временного правительства отрекся от престола. После этого отец вернулся домой в Глубокое. Занимался там хозяйством, держал пчел, разводил породистых лошадей. Его лошадей покупали в польскую армию, он даже грамоты за них получал. Сегодня гордятся машиной, а раньше гордились лошадью. Что еще хорошо помню, так это, что в семье говорили по-белорусски. Потом уже, когда Россия присоединила эти земли (с 1921 по 1939 год Глубокое, как и вся Западная Беларусь, было территорией Польши. - Ред.) нас заставляли говорить по-русски: «Не говори «гузік» - говори «пуговица», не говори «панчохі» - говори «чулки». И образование мы уже получали в школах на русском языке. Тогда самое большое достоинство человека было - «я бедный».
Семья Дроздов в то время была далеко не бедной - она владела в Глубоком большими наделами земли. После войны земли у Дроздов отобрали, заставили вступить в колхоз, оставили лишь дом и огород.
- Отца выдвинули на должность председателя колхоза, но райком партии его кандидатуру не утвердил, потому что считал его кулаком, - вспоминает Зоя Викентьевна. - Хорошо, что еще не расстреляли. При Советах он работал в колхозе бригадиром овощеводческой бригады, выращивал овощи для Глубокского консервного завода. Был передовиком, несколько раз ездил на ВДНХ в Москву, не раз был лауреатом выставки. Он прожил долгую жизнь - 93 года.
Викентий Дрозд во дворе своей "сядзiбы" в середине 1960-х. Фото из семейного архива.
Зое Викентьевне 86, она бывшая учительница истории. В родительский дом она вернулась после смерти мужа, живет тут вместе с братом Георгием Дроздом. Он на три года младше, инженер-строитель - строил с нуля Новополоцк.
Зоя Викентьевна и Георгий Викентьевич у родительского дома.
Фото: Наталия КРИВЕЦ
Если бы не мемориальные таблички, их дом, обложенный белым кирпичом, можно было бы принять за современный.
- На самом деле он деревянный, кирпичом мы его обнесли несколько лет назад, - рассказывает Зоя Викентьевна. - Эту «сядзiбу» построил наш дед в 1870 году. Получается, ей 150 лет.
Так дом выглядел в 1946-м. Фото из семейного архива.
«Дроздович не чужой нашей семье человек»
В 1939-м в доме Дроздов квартировал известный белорусский художник и этнограф Язеп Дроздович - в тот год он работал учителем в глубокской школе. Зое Викентьевне было тогда 6 лет.
- Я помню, что он постоянно курил и даже умываться ходил с мундштуком, - вспоминает она. - Еще у него была трость с набалдашником и сундучок, в котором он хранил бумагу, краски и кисти. И звал нас с Олей: «Ну, дзяўчаты, хадзiце, я вам «красналюткаў» намалюю!» - это гномиков, значит. Нас он не рисовал. С нами тогда жила старшая двоюродная сестра Софья, так вот ее барельеф он вылепил из глины. Уже после войны мы вытирали пыль с него и нечаянно разбили. А то бы мог сейчас в музее висеть.
На столе в доме - импровизированная фотовыставка, посвященная Викентию Дрозду.
Фото: Наталия КРИВЕЦ
- Рассказы про Дроздовича я слышала от мамы и тети Зои, будучи еще школьницей, - добавляет Татьяна Ермакова, дочка Ольги Викентьевны и внучка Викентия Дрозда. - Он был частым гостем в нашем доме. Простые глубочане считали его не совсем от мира сего, относились к нему как к чудаку, но, несмотря на чудаковатость, он притягивал к себе. Как-то тетя Зоя дала мне книгу, по которой сам Дроздович учил рисовать. Там объяснялось, как строить перспективу, какими должны быть пропорции. На форзаце были его рисунки, а внутри - пометки. Я тоже пыталась по этой книге рисовать. В конце 70-х в Глубокое приезжал известный белорусский фольклорист и литератор Арсен Лис, он собирал материалы для книги о Дроздовиче, попросил на время тот учебник по рисованию и, увы, не вернул. А когда в Минске во Дворце искусства в 1979 году состоялась первая большая выставка картин Дроздовича, меня распирало от гордости, что он не чужой нашей семье человек.
Увековечить память Дрозда и Дроздовича предложил внучатый племянник Викентия Дрозда Михаил Пипкин. Идею с энтузиазмом поддержал руководитель Витебского областного общественного объединения регионального развития «Память» Михаил Черепковский.
- Наша радзiма пачынаецца там, дзе прайшло наша дзяцiнства, маладосць, юнацтва, - отметил он во время торжественной церемонии. - Сёння асобы знакавы дзень. Раней мы ўвекавечвалi памяць герояў сацыялiстычнай працы, герояў Савецкага Саюза, а сёння ўвекавечваем памяць двух сяброў, на якiх трымалася, трымаецца и будзе трымацца наша беларуская глыбоцкая зямля.
На церемонии открытия мемориальных досок собрались близкие родственники Дроздов.
Фото: Наталия КРИВЕЦ
Автором мемориальных досок стал минский скульптор Александр Тухто. Они были сделаны на спонсорские средства - финансово проект сочли за честь поддержать внучатые племянники Викентия Дрозда Антон и Дмитрий Соболевские. Дом Дроздов на улице Горького, 111 отныне включен в экскурсионный маршрут по Глубокому.