Накануне 7-й годовщины «Хромой лошади»: Хозяин клуба может выйти из колонии на три года раньше срока

Почти семь лет прошло со дня трагедии.

Фото: Алексей ЖУРАВЛЕВ

Приближающийся Новый год главный фигурант трагедии в «Хромой лошади» может встретить уже дома. Анатолий Зак, который получил почти 10 лет колонии, подал ходатайство об условно-досрочном освобождении.

Напомним, сразу после пожара в клубе хозяин кафе пытался сбежать, но его задержали. Пока шел суд, Зак сидел в СИЗО, после приговора сменил уже три исправительных учреждения - сначала его отправили в Соликамск, оттуда - в Башкирию, сейчас он находится в одном из ИК Республики Карелия.

Зак отсидел две трети срока

- На днях потерпевшие получили письма из Сегежского городского суда с уведомлением о том, что 8 ноября будет рассмотрен вопрос об освобождении Анатолия Зака, - говорит Тамара Оборина, мама пострадавшего в клубе бармена Ирины Банниковой. - Наше родительское мнение такое: мы не возражаем. Зак единственный, кто в полном объеме выплатил компенсацию. И отсидел он уже немало.

Анатолий Зак претендует на условно-досрочное освобождение.

Как объяснил нам бывший адвокат Зака, его подзащитного судили по «тяжкой» статье. Право на условно-досрочное освобождение наступило только этой осенью, когда бизнесмен провел за решеткой две трети срока (кто, сколько получил и отсидел - см. в таблице).

- 8 ноября судья Михаил Сахошко лично выедет в колонию, где содержится осужденный, и рассмотрит сразу два ходатайства Зака, - сообщили «КП» в Сегежском суде. - Первое (оно было подано еще 5 сентября) - о переводе в колонию-поселение, второе (от 23 сентября) - об условно-досрочном освобождении. Вероятно, будет вынесено какое-то общее судебное решение.

Анатолий Зак отсидел почти семь лет, нареканий не имеет и, главное, выплатил компенсации всем потерпевшим.

По приговору суда, напомним, те, у кого погиб близкий человек, должны были получить по полтора миллиона рублей, пострадавшие - по миллиону. Суммы разделили между всеми осужденными.

Для выплаты компенсаций распродали все арестованное имущество и доли Зака в различных компаниях. В общей сложности бизнесмен выплатил потерпевшим почти 150 миллионов рублей, исполнительное производство в отношении него закрыто.

Кроме него в расчете с потерпевшими только пожарные инспекторы Наталья Прокопьева и Дмитрий Росляков. Поскольку они совершили должностное преступление, за них выплатило государство. Оба уже на свободе.

От Мрыхина и Феткулова - ни копейки

Как сообщили «КП» в ГУФСИН России по Пермскому краю, Прокопьева вышла из колонии самой первой. После приговора суда она провела за решеткой всего четыре месяца и попала под амнистию в связи с 20-летием принятия Конституции РФ.

Летом 2015 года на свободу вышли ее коллега Дмитрий Росляков, а также пиротехник Игорь Дербенев. Через несколько месяцев отпустили его отца Сергея Дербенева и исполнительного директора «Лошади» Светлану Ефремову. Все они попали под амнистию в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне.

Таким образом, кроме Зака за решеткой остаются два менеджера сгоревшего клуба - арт-директор Олег Феткулов и коммерческий директор Константин Мрыхин.

- От Мрыхина и Феткулова мы не получили ни копейки, - говорит Нина Ивановна Идрисова, она потеряла на пожаре дочь. - От остальных приходят просто смешные суммы: 12 рублей, 15.

- Как мы можем расплатиться с потерпевшими, если сами не живем, а существуем, - у пиротехника Сергея Дербенева своя правда. - Устроиться в Перми на работу - невозможно, нас никуда не берут. Выехать куда-либо - нельзя, наложено ограничение. Ладно, я - пенсионер (Дербенев - бывший военный. - Ред.), с пенсии в счет потерпевших удерживают 50%, забрали на реализацию автомобиль. Я очень переживаю за сына. Игорь еще молод, ему нужно поднимать детей, как-то выкручиваться, зарабатывать. Мы, конечно, не отчаялись, не спились. Мы нормальные мужчины, стараемся выжить.

Кто сколько получил и отсидел

Кто сколько получил и отсидел.

Фото: Галина ТИУНОВА

СУДЬБЫ

«Мой парень погиб, спасая меня. Это невозможно забыть!»

- Я уже не считаю, сколько пластических операций перенесла. Может быть, десять или больше. Шрамов еще много - на руках, на спине, но я решила, что с меня хватит. Не хочу жить в больничных стенах, устала. Пусть будет как будет, - говорит Ляля Кариева и улыбается. - Красоту ничем не испортишь!

Ляля очень красивая, яркая и успешная молодая женщина, работает в крупной пермской компании главным бухгалтером. Невозможно поверить, что почти 7 лет назад врачи буквально выдернули ее из лап смерти.

В ожоговый центр Челябинска ее доставили в крайне тяжелом состоянии: глубокие ожоги, термоингаляционная травма, отравление продуктами горения. С такими травмами, позже скажут медики, не выживают.

Эльвира Сираева погибла.

Фото: из личного архива

Но Ляля - боец по жизни - об этом не знала и выкарабкалась. Она провела в больнице больше трех месяцев, после чего вернулась в Пермь - долечиваться.

Только дома она узнала, что погибли все, с кем в ту ночь она пришла в злополучный клуб. Три подруги - Эльвира Сираева, Рауфа Игнатова и Диляра Кузнецова - и молодой человек Ляли Евгений Сафонов.

- В то время я работала практически сутками, - вспоминает Ляля. - Буквально за два месяца до пожара мы с девчонками открыли свой магазин, пахали без перерывов и выходных. С утра я шла на свою основную работу, где была главным бухгалтером, а вечером - в наш магазин. Жила в режиме нон-стоп, как будто что-то хотела успеть.

Диляра Кузнецова погибла в клубе вместе с подругами.

В тот день подружки решили отложить все дела, отдохнуть и отпраздновать начало бизнеса.

- С Женей мы договорились встретиться уже в клубе. Я пошла его искать, нашла, обняла и в эту секунду услышала: «Господа, мы горим!», - рассказывает Ляля. - Женька схватил меня за руку и потащил к выходу. Там уже была давка, но он не отпускал мою руку. Я чувствовала, что у меня загорелись волосы, потом рука. А потом поняла, что наши руки медленно разжимаются. В этот момент я, видимо, потеряла сознание - и очнулась уже в больнице.

Нет в живых и Рауфы Игнатовой.

Фото: из личного архива

Молодые люди познакомились за несколько месяцев до трагедии в этом же заведении. Евгений приехал в Пермь из Московской области, работал в строительной компании. По словам Ляли, отдыхать ходил только в «Хромую лошадь».

- Он служил в ВДВ, был в горячих точках, знал, как вести себя в экстремальных ситуациях. Если бы не он, я бы наверняка погибла. Он спас меня, а сам погиб. Это невозможно забыть, но, пожалуйста, не пишите про меня жалостливо. Несмотря ни на что, у меня все хорошо. После этой трагедии я поняла, что на свете много добрых и отзывчивых людей. Я очень благодарна врачам и медсестрам, которые меня спасли. Очень благодарна своей начальнице, которая сохранила за мной рабочее место, хотя я вышла на работу только через полгода.

Лялю Кариеву 7 лет назад врачи буквально выдернули из лап смерти.

Фото: из личного архива

«Выбравшись в шоке из клуба, я все время спрашивала: есть ли у меня волосы и брови?»

- В тот вечер в клуб меня пригласила подруга, Ксения Чернышева. Она не так давно вышла замуж и жила в Кунгуре. А тут приехала в Пермь и предложила встретиться, - вспоминает 32-летняя Ирина Фролова. - Вечер начинался очень здорово, на входе в клуб нас встречали красивые нарядные девочки, проводили за столик. Нас было пять подружек. Сделали заказ, потом началась шоу-программа. Мы сразу увидели, что повалил дым, и стали пробираться к выходу.

В толпе девчонки растерялись. Рядом с Ириной была только Ксюша.

- Мы были уже у дверей, когда погас свет, и тут же началась страшная паника, - вспоминает Ирина. - Я чувствовала, как рядом падают люди, и вдруг услышала мужской голос: «Ложитесь все на пол, дышите у самого пола. Успокойтесь, нас спасут». Было очень страшно. Сверху капало что-то обжигающее, но я не чувствовала боли. С барной стойки летели бокалы, бутылки с алкоголем. Я ни на минуту не теряла сознание, все время разговаривала с Ксюшей, мы плакали, не хотели умирать. Прошло минут десять, впереди я увидела белый свет, потом раздались крики: «Кто может, ползите сюда»! И я поползла вперед, везде лежали люди. На четвереньках я выползла на улицу, где меня уже подняли пожарные.

На улице к Ире кинулся какой-то парень и помог дойти до «скорой».

- Я была, как зомби из фильма, в полном шоке, ничего не понимала. Спрашивала: «Какого цвета мои волосы?» А мне говорят: «Черные». - «Как же черные, если я блондинка? А ресницы у меня есть? А брови?»

Ирину доставили в краевую больницу. У нее было травмировано колено, которое пришлось зашивать. Отравление продуктами горения, 40 процентов ожогов тела - плечи, спина, рука.

Ксюша и еще одна подруга Иры Татьяна Алексеева погибли.

- Следователи допрашивали меня одной из первых. Я сказала, что видела своими глазами: пожар начался сразу, как запустили фейерверк, - рассказывает Ирина. - Через сутки на самолете меня отправили в Москву, в «Склиф». Лечение очень тяжелое. Перевязки под наркозом, легкие прочищали - неприятная процедура, но, к счастью, все уже позади.

До трагедии у Ирины был свой магазин продуктов, сейчас она работает бухгалтером. Два года назад вышла замуж.

- Мне повезло, шрамы от ожогов не очень сильные, поэтому никаких пластических операций я не делала, - говорит Ирина. - Конечно, поначалу я стеснялась. Сейчас спокойно надеваю летом открытые сарафаны, а недавно в первый раз сходила в бассейн.

Ирина Фролова (на фото справа) получила 40% ожогов тела.

Фото: из личного архива

«Сейчас со мной все хорошо! У меня семья, двое детей»

В тот вечер 30-летняя Татьяна Старостина была самой счастливой. Невестой, будущей женой. В клуб она приехала вместе с младшей сестрой Олей и пятью подружками. Девчонки отмечали девичник, а в полночь лимузин подвез их к входу в «Хромую лошадь».

Свадьба была назначена на 11 декабря. Подружки сидели за столиком и обсуждали детали предстоящего события.

- Я была в «Лошади» впервые и очень удивилась: когда приезжала сюда делать заказ в будний день, столов в зале было гораздо меньше, чем в тот вечер, - рассказывала уже на суде Татьяна.- После полуночи мы засобирались домой, ждали, когда за нами приедут.

Это последнее, что помнит девушка. Страшные события стерлись из ее памяти. Очнулась уже в больнице, где узнала, что Оля и две подруги погибли. Сама Татьяна и еще три девочки отравились угарным газом. Татьяне приходилось заново учиться говорить, ходить, есть.

- Тяжело и больно вспоминать об этом, - говорит пострадавшая. - На самочувствие я не жалуюсь, но полностью здоровым уже вряд ли будешь. Сейчас у меня все хорошо. Семья, двое детей. Дочкам 3 годика и 3 месяца, я занимаюсь их воспитанием.

- Осужденные обязаны выплатить компенсации пострадавшим. Были выплаты?

- Нам выплатил только Зак и пожарные инспекторы, остальные не платят, приходят какие-то копейки.

Татьяна Старостина.

Фото: из личного архива

«Дочь смотрела «Голос» и плакала»

- Я в слезах и без настроения уже несколько дней, не могу решить ни один вопрос, - едва не плачет в трубку мама Ирины Банниковой Тамара Геннадьевна, она седьмой год сама ухаживает за пострадавшей в клубе дочкой. - У нас сломалась инвалидная коляска, а новая стоит больше 150 тысяч рублей. Денег взять неоткуда. В соцзащите предлагают замену, но их коляска нам не подходит. Ире нужна более современная - с подголовником, подлокотниками, чтобы ноги поднимались.

Ирина Банникова, напомним, самая тяжелая пострадавшая. Она работала в «Лошади» барменом. Девушка не получила ожогов, но надышалась угарным газом - сильно поврежден мозг. Ирина прикована к коляске, не говорит, не может держать ложку.

Второй год ее мама бьется за направление в реабилитационный центр, но пока тишина.

- Я уже согласна ехать куда угодно, лишь бы девчонку лечили, - говорит Тамара Геннадьевна. - Но пока нас даже на дневной стационар не берут. Каждый раз слышу одно и то же: нет мест, нет денег, нет финансирования. А Ирочка не безнадежна, я в этом уверена. Когда занимается с логопедом, так старательно учит слоги: га-а, да-а, ба-а. Недавно мы смотрела по телевизору «Голос», зазвучала песня «Помолимся за родителей». У меня самой ком в горле, смотрю на дочь, а она плачет. Значит, она все чувствует, все понимает. Я никогда не потеряю надежду поднять Иру на ноги.

Ирина Банникова прикована к коляске, не говорит, не может держать ложку.

Фото: Юлия Лоза

ВАЖНО

Дорогие читатели, если вы хотите помочь Ирине Банниковой, счет открыт на имя ее мамы, Обориной Тамары Геннадьевны.

Реквизиты счета: доп. офис №6984/0182

Банк получателя: Западно-Уральский банк Сбербанка России

БИК 045773603

Кор. счет 30101810900000000603

Счет №40817810949493533771/53

«У Иры сознание трехмесячного ребенка. И это, к сожалению, уже не исправить»

Еще одна тяжелая пострадавшая - Ирина Пекарская. Сразу после трагедии девушку отправляли на лечение в Германию - никаких результатов. Уже шестой год она находится в неврологическом отделении краевой больницы. Никого не узнает, не встает, не говорит...

- У нее сознание трехмесячного ребенка. Она реагирует на боль, на внешние раздражители. Живет в своем собственном мире, - говорят сердобольные медсестры. - Родственники навещают ее крайне редко, мы сами покупаем ей шампунь, зубную пасту. Когда есть минутка, заходим просто поговорить.

Двое детей Ирины живут в Березниках вместе с ее мамой. Женщина плачет, но забрать к себе еще и дочь-инвалида не может.

У Ирины Пекарской очень тяжелое токсическое поражение мозга.

Фото: Вероника РАНГУЛОВА

- Я сама инвалид, мальчиков поднимаю. Артур нынче пошел в первый класс, Саша учится в третьем, - рассказывает Галина Васильевна. - Алименты их отец не платит с мая прошлого года, долг накопился - 120 тысяч рублей. А ребятишкам сколько всего надо… На днях купили Артуру новые теплые штаны, Саше - новый пуховик и сапоги. Учатся хорошо, ходят в бассейн. Я их никому не отдам.

- У нашей пациентки уже давно нет показаний для госпитализации и лечения. Все, что мы могли сделать для улучшения ее состояния, было сделано еще в остром периоде. Ее смотрели лучшие профессора, сколько консилиумов проведено. У Ирины очень тяжелое токсическое поражение мозга. К сожалению, запас возможностей для реабилитации исчерпан, чудес в этом случае не бывает, - говорит заведующий отделением неврологии Пермской краевой больницы Александр Желнин. - Сейчас она хосписная больная, должна содержаться, к примеру, в паллиативном отделении, где ей будут оказываться симптоматическая помощь и грамотный уход: питание через зонд, профилактика пролежней, защита от инфекций.