Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Политика1 сентября 2020 19:00

«Мы не будем с Россией. Мы - Европа! А вы - Восток»: Разговор московского журналиста с белорусской оппозиционеркой

Убеждения протестующих в Минске оказались до боли похожи на риторику стоявших на майдане в Киеве. Изменить их почти невозможно, уверен спекцор "КП" Дмитрий Стешин

Фото: Павел МАРТИНЧИК

1 сентября белорусская оппозиция сделала ставку на студентов. Но подать петицию в Министерство образования им не удалось. И собрать толпу на площади Независимости не вышло.

ДВОЕ НА ПЛОЩАДИ

Но нельзя сказать, что оппозиция в Минске проиграла свой бой – хайпа в этот день было добыто изрядно. Малыми стаями студенты нервы ОМОНу потрепали.

1 сентября белорусская оппозиция сделала ставку на студентов

1 сентября белорусская оппозиция сделала ставку на студентов

Фото: Павел МАРТИНЧИК

И для спецкора «Комсомольской правды», приехавшего сюда из Москвы, день не прошел даром. Я почти два часа проговорил с активисткой оппозиции, прямо в географическом центре всех событий – на лавочке в сквере площади Независимости.

Я давно хотел поболтать с каким-нибудь оппозиционером по душам. Не в формате интервью. Нет. А так, чтобы можно было пожаловаться друг другу, выяснить взаимные претензии, найти что-то общее и близкое. Это важно. Мы же не против оппозиции и не против Лукашенко, мы - за белорусский народ. Братский.

Анна – моя собеседница. Светленькая, около 30 лет, грамотная и образная речь, знает историю. Пришла на площадь, как говорят в среде футбольных фанатов – «скаутировать местность».

Время от времени у Анны звонил телефон и она, для какого-то чата, сообщала обстановку. Мне тоже звонили из редакции. И тоже я сообщал.

В общем, мы нашли друг друга.

К моменту знакомства, на площади «легла» связь. Все выходы были оцеплены «черными человечками» в шлемах. Мы с Анной стояли вдвоем на пустом тротуаре, а мимо нас с упругим топотом пробегали туда-сюда повзводно и даже поротно. Но нас они в упор не замечали – мы стояли и ковырялись в своих телефонах.

«ТЕПЕРЬ У НАС НАЗАД ДОРОГИ НЕТ»

Сначала Анна обрадовалась, узнав, что я из «Комсомольской правды», а потом напряглась от того, что эта «КП» - российская. Напряглась, но пересилила себя, спросив с интонациями строгой хозяйки:

- Как вам Минск? Только не говорите, что очень чисто! Не люблю!

.

.

Фото: Павел МАРТИНЧИК

Я не стал кривить душой:

- Действительно чисто, я в день по десять километров прохожу и обувь не пыльная!

Анна вздохнула:

- Минск, это что. Как люди в деревнях живут!

Я мягко заметил, что уже был в белорусских деревнях. В Гомельской области. Но, по словам Анны, это ничего не значит, потому что «Гомель - любимая вотчина Лукашенко». Сказал собеседнице честно:

- Может и любимая, но люди, которые за Батьку голосовали, боятся обосновать свой выбор. Реально не хотели говорить со мной и даже прятались. И только единственный оппозиционер — местный фермер - сел напротив меня и все честно рассказал.

Я почувствовал, как Анна перестала напрягаться:

- Это потому, что они не голосовали за него, на самом деле. Люди почему вышли? Потому что Батьке «нарисовали» 80%, «нарисовали» бы 60% - побузили бы пару дней, и все. А теперь у нас назад дороги нет...

.

.

Фото: Павел МАРТИНЧИК

«ИЗ НАС ЗА ЭТИ 20 ДНЕЙ СДЕЛАЛИ НАЦИЮ»

Мы стояли точно в створе улицы Свердлова, она уходила от площади вниз и нам было хорошо видно, как там, на грани видимости, мелькали красно-белые флаги – кого-то вязали. Это была одна из мелких групп студентов, которые пытались обойти заслоны силовиков и выбраться на площадь Независимости. Мимо нас к месту столкновения проехало восемь автобусов без номеров. Анна отвлеклась от разговора и передала кому-то по телефону эту информацию. И продолжила:

- Из нас за эти 20 дней сделали нацию, понимаете? Возникло братство и сестринство. И оно никуда не денется, пока мы не победим.

В словах Анны была правда. Я видел десятки задержаний. И видел, как незнакомые люди бросались отбивать своих товарищей по протесту. Не думая в этот момент о последствиях.

Но опыт подсказывал другое.

.

.

Фото: Павел МАРТИНЧИК

- Анна, я понимаю вас, чувствую ваш пьянящий воздух свободы. Но, увы, это моя 9-я по счету революция. Никаких отличий я не вижу. Вы – добрые, искренние люди, но вы всего лишь инструмент для смены власти. И все. Задам стандартный «революционный вопрос»: что будет дальше?

- Мы будем жить своим укладом, своей страной. Мы сделаем из Белоруссии маленькую Швейцарию…

При этих словах мне захотелось взвыть. Как все знакомо...

«КТО СКАЗАЛ, ЧТО МЫ СРАЗУ ПОССОРИМСЯ С РОССИЕЙ»

Оказалось, моя собеседница много лет прожила в Индии. Сначала в штате Гоа, помогала подруге управлять арендованным отелем. Потом перебралась в Мумбаи – там занималась ивент-бизнесом, организацией вечеринок и корпоративов:

- Нас там воспринимали как европейский артистов, - с гордостью говорит мне Анна. Из-за пандемии ей пришлось вернуться домой:

- Я не жалею и больше не хочу никуда уезжать, это моя страна и моя земля. Я это поняла недавно. Хотя я и в 2010 году участвовала (тогда в Белоруссии тоже были протесты, но не такие масштабные, - ред.) – нам тогда даже майдан дали организовать, палатки поставить, а потом все раскатали, - Анна с силой проводит ладонью по гранитному парапету, показывая – как раскатывали.

- Анна, какая Швейцария, Белоруссия живет и живет неплохо, в том числе и благодаря российской помощи. За что платит Россия? В первую очередь, за лояльность, за безопасность страны с Запада.

.

.

Фото: Павел МАРТИНЧИК

- А кто сказал, что мы сразу поссоримся с Россией?

Я невесело смеюсь.

- Я слышал все это слово в слово на майдане в Киеве, - прикрыв глаза, я начинаю цитировать моих киевских собеседников. Даже запах покрышечной гари на морозе в одну секунду проявился: «Мы не против русских, мы не против России, мы против Кремля и его политики...»

- И что в итоге получилось? Русский язык просто прикончили фактическим запретом в школах и на телевидении. Совершенно искренне считают, что воюют с Россией на Донбассе.

«МЫ НЕ УКРАИНЦЫ»

И тут Анну «зацепило». На нас даже два «черных рыцаря» оглянулись:

- Мы не украинцы! Между русскими и белорусами нет крови! – закричала мне Анна. Прохаживающиеся поодаль «черные рыцари» подошли ближе - послушать. Анна дерзко спросила рыцарей, первая:

- Ребята, вы из ОМОНа?

- Мы милиционеры.

- Я вижу, глаза у вас добрые, человечные…

Милиционеры пожали плечами в доспехах и ушли. Анна продолжила:

- Вы не знаете, какая тут была русификация. Как гоняли белорусские лицеи, не давали им помещения. Как историю переписывали. И сейчас, за что сегодня всех вязали? За наш национальный флаг. Вот ваша пропаганда что рассказывает? Что под ним немецкие прикорытники ходили!

- Ну, это тоже факт.

- Так и под вашим триколором ходили! Вот вы что хотите от Беларуси?

Я ответил честно:

- Хочу, чтобы мы были одной страной. Анна, скажите, вот зачем городить вот этот сложный огород… Мы с вами говорим на одном языке, у нас один понятийный аппарат, росли на одних книгах и фильмах. Зачем обособляться? Зачем отказываться от возможности говорить на русском, на котором говорят сотни миллионов! И еще от возможности быть неразрывной частью великой и богатой страны. Я шовинист, да?

- Нет. Мы не будем с Россией. Мы европейская страна. Приграничная европейская и такой хотим быть. А вы – Восток.

- Я из Питера, я европеец.

- Ага, с 18 века европеец, а мы всегда были Европой.

МЕЖДУ НАМИ ПРОПАСТЬ...

Я понял, что дальше спорить бесполезно. Анна излагала мне кристально-чистые, отфильтрованные идеологические установки «каляровой революции». Причем, нельзя сказать, что она несла оголтелый фантастический бред. Нет. 50 на 50. Вот что плохого, если белорусы хотят говорить на своем языке или жить в независимом государстве. С одной стороны – ничего ужасного. С другой, понимая, что весь этот процесс модерируется «третьей силой», ждать от него чего-то хорошего, наивно. И переубедить, разоблачить эти установки сейчас, на пике протестных эмоций, невозможно.

Поэтому мы еще поговорили с Анной. Просто поговорили, без спора.

Я уже спокойно рассказал ей, как Крым уходил в Россию, даже не оглянувшись. Уходил по всем юридическим нормам, через референдум.

Рассказал ей про Донбасс - про колонны расстрелянных машин с мирными людьми - они пытались вырваться из зоны боевых действий в Россию. И в одной из этих машин сидел мой друг — фотокор Андрей Стенин. Он погиб.

Анна переспрашивала: «Кто расстрелял? Украинская армия? Зачем?». Я объяснял.

Рассказал ей про египетский Майдан-2011, который устроила молодежь и интеллигенция, а через три месяца к власти почему-то пришли «Братья-мусульмане» (запрещенная в РФ и, кстати, в Белоруссии тоже, организация, – авт.). И про Ливию, где уже 9 лет нет государства тоже рассказал.

А Анна поведала мне про своего друга-актера, который сидит уже третью неделю и против него уже возбудили уголовное дело и статья такая, что вряд ли они увидятся скоро…

Пробило шесть часов – на площадь так и никто не пришел, все демонстранты были рассеяны на подступах. У Анны зазвонил телефон, ее революционное дежурство закончилось. Мы тепло попрощались. Анна явно хотела сказать мне что-то доброе:

- Я не ожидала, что …

- Кремлевский пропагандист, – подсказал я, и дал Анне закончить фразу:

- Умеет так хорошо слушать. И рассказываете вы очень интересно, думаю, это у вас профессиональное.

На том мы и расстались.

Но если раньше я думал, что, между нами, условными государственниками (Белоруссия и Россия все-таки в одном Союзном государстве, – авт.) и оппозицией всего лишь зыбкое болото, которое можно обойти или перепрыгнуть по кочкам, то теперь я убедился – это пропасть. И края у нее острые, не ухватишься.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Утренний бунт студентов в Минске провалился. Из Польши прислали не тот план

Согласно расписанию протестов в Минске (которое не устает обновлять польский телеграм-канал «Нехта»), 1 сентября, в «День знаний» прогрессивная молодежь должна была подать петицию в Министерство образования (подробности)